На минувшей неделе стало известно, что власти решили сократить финансирование федерального проекта по промышленной робототехнике в 2025 году более чем на 30% из-за недобора доходов бюджета. При острейшем дефиците кадров такой выбор расходной статьи под сокращение вызывает удивление. А уж на фоне данного спустя пару дней поручения президента о расширении программы льготной ипотеки сокращение поддержки роботизации промышленности выглядит более чем странно.
Как известно, при столь низких ценах на нефть и при столь дорогом рубле, как сейчас, российский бюджет трещит по швам; этот факт не прокомментировал только ленивый. На момент написания данной статьи баррель нефти «Брент» стоит 65 долларов, а курс рубля находится ниже 80 рублей за доллар. Поэтому сокращение расходов бюджета — это, к сожалению, неизбежность.
Можно, конечно, увеличить дефицит бюджета и финансировать его за счёт заимствований, но это плохой вариант. Он плох хотя бы потому, что из-за размещения больших объёмов госдолга доходность гос-облигаций вырастет и потянет за собой вверх все долгосрочные ставки в экономике, даже если ключевая ставка не будет расти. На ставки по долгосрочным кредитам влияет не сама по себе ключевая ставка, а доходность госбумаг соответствующего срока, для которых уровень ключевой ставки — это лишь один из факторов.
Поэтому намерение властей сократить расходы бюджета вопросов не вызывает. Вопросы есть к тому, что именно они хотят сокращать. А сокращать они хотят, в частности, расходы на проект «Развитие промышленной робототехники и автоматизации производств»: 21 мая на своём заседании комитет Госдумы по промышленности и торговле одобрил предложенное правительством сокращение расходов на этот проект более чем на 30% — с 5,6 млрд до 3,9 млрд рублей. В общей сложности госпрограмму «Развитие промышленности и повышение её конкурентоспособности», в которую входит проект по робототехнике, собираются урезать на 66,9 млрд рублей.
При этом в минпромторге дали вот такой комментарий: «За счёт более жёсткого отбора, перераспределения ресурсов и развития альтернативных мер поддержки государство может сохранить эффективность программ даже при меньшем бюджете». В связи с этим возникает естественный вопрос: «Если вы знаете, как можно увеличить эффективность программ, не тратя денег, почему вы сразу это не сделали?» А если серьёзно, то мы не верим в такие оптимистичные прогнозы. Этот комментарий минпромторга — просто попытка успокоить общественность и по возможности избежать неудобных вопросов.
Почему именно эта статья расходов попала под столь сильное сокращение? Чиновники объясняют такой выбор формальной причиной: сокращением доходов бюджета от утилизационного сбора, который в бюджете заявлен как источник её финансирования. На самом деле, это чисто формальная привязка: никакой логической связи между утилизационным сбором и поддержкой робототехники нет. Поэтому если бы внедрение автоматизации производства было бы для наших властей реальным приоритетом, то они нашли бы возможность сохранить финансирование программы, сократив какие-то другие статьи расходов и перераспределив средства оттуда.
Между тем развитие автоматизации производства и, в частности, робототехники должно быть безусловным приоритетом нашей экономической политики. Дело в том, что в нынешних условиях основным сдерживающим фактором для экономического роста вообще и в особенности для роста промышленного производства является дефицит рабочей силы.
Так, по итогам марта (последние доступные данные) уровень безработицы вернулся на исторический минимум 2,3%. Напомним: в 2022—2024 годах уровень безработицы неуклонно падал, регулярно обновляя исторические минимумы. За указанный период безработица сократилась с 4,4% в январе 2022 года до исторического минимума 2,3%, который держался с октября по декабрь 2024 года. Затем в январе и феврале 2025 года мы видели небольшой отскок — до 2,4%. Но в марте безработица опять вернулась на исторический минимум — 2,3%.
Некоторые комментаторы говорят, что эта цифра не показательна, поскольку в России пособие по безработице смехотворно маленькое, поэтому люди просто не регистрируются на бирже труда. На самом деле эти комментаторы «путают тёплое с мягким»: официальные цифры по безработице от Росстата считаются не по числу граждан, зарегистрированных на бирже труда, а по опросам населения, проводимым по методике Международной организации труда.
По сути уровень безработицы по методике МОТ — это доля граждан, которые не имеют работы, но хотят работать и готовы приступить к работе практически немедленно, если такая возможность появится. То есть это как раз тот резерв, за счёт которого можно расширять производство, и он у нас практически на нуле. Ведь для рыночной экономики, в отличие от социалистической, полное отсутствие безработицы невозможно; безработица действует как своего рода смазка для рыночного механизма; считается, что её «естественный уровень» составляет порядка 4%.
У нас же всего лишь 2,3%. Столь низкий уровень безработицы означает, что если кто-то хочет создать новое производство (или нарастить выпуск продукции на существующем), то у него есть только два пути. Первый — делать это за счёт переманивания работников с какого-то другого предприятия. Но тогда там придётся сокращать производство, а значит, суммарный объём производства в целом по экономике практически не изменится (точнее, он может вырасти, но лишь немного — настолько, насколько новое производство окажется более эффективным, чем то, откуда переманили работников).
Второй путь — расширять производство за счёт повышения производительности труда, то есть внедряя автоматизацию. Это единственный путь, который приводит к увеличению производства по экономике в целом, а не на отдельно взятом предприятии за счёт сокращения производства на других.
Вот почему, если мы хотим добиться продолжения экономического роста, то единственный путь — это широкомасштабная автоматизация производства. Резервов для экстенсивного роста (за счёт увеличения числа работников) у нас больше нет. Поэтому поддержка автоматизации производства должна стать безусловным приоритетом нашей экономической политики.
Но, к сожалению, у наших властей другая система приоритетов. Лучшей иллюстрацией к ней может служить поручение президента о расширении программы льготной ипотеки, которое он дал на минувшей неделе — практически одновременно (с разницей в два дня) с рассмотренным выше решением думского комитета о сокращении поддержки робототехники. Президент поручил распространить эту программу на семьи с детьми до 14 лет; сейчас, напомним, эта программа распространяется на семьи, где есть хотя бы один ребёнок до 6 лет включительно.
В нашей недавней статье «Танцы на граблях» («Правда», №26 от 11.03.2025) мы уже писали о том, насколько это будет контрпродуктивно со всех точек зрения. Это будет контрпродуктивно и с точки зрения демографии (уходит стимул иметь второго ребёнка), и с точки зрения регионального развития (такая структура программы способствует переселению граждан в крупнейшие мегаполисы, а глубинка обезлюдевает). Плюс к тому рост объёмов строительства на территории исторической России будет отвлекать ограниченные ресурсы стройкомплекса и промышленности стройматериалов от более срочной задачи восстановления новых регионов.
Так что никакой пользы от такого расширения программы льготной ипотеки не будет. А будут одни только государственные расходы, которые при нынешнем состоянии бюджета мы просто не можем себе позволить. Но наши власти, тем не менее, на это деньги найдут, пусть даже в ущерб гораздо более важным статьям расходов, таким как развитие автоматизации производства.
Вот и получается, что все разговоры о важности развития отечественной производственной базы — это не более чем разговоры; данная задача для российских властей приоритетной не является.
Татьяна КУЛИКОВА, экономист.
«Правда», №55, 27-28 мая 2025 года
